Записку его группы Аксельрод снял с Отортена.
Дневник того похода.    Отчёты и дневники походов.

06.2013.  Пискарёвой Майе.
http://samlib.ru/p/piskarewa_m_l/gudkov.shtml

Из числа других, помимо североуральского, серьезных походов, в которых мне довелось участвовать, я могу назвать поход по Алтаю в 1955 г. (от Чемала на Бийском тракте до Артыбаша, включая путешествие на лодке из конца в конец Телецкого озера), зимний поход 1956 г. по Среднему Уралу, поход на байдарках по рекам Вологодской и Архангельской областей в 1957 г., поход 1958 года по Кавказу (от Домбая через Баксанское ущелье у подножия Эльбруса и перевал Донгуз-Орун к Ингурской тропе). Да, забыл еще довольно трудный зимний поход по Ветреному поясу в Архангельской области. Вот, пожалуй, и все, остальное мелочи. От этих походов у меня, к несчастью, не сохранилось полноценных записок, только фотографии, несколько карт и другие незначительные "единицы хранения". С окончанием университета моя туристическая карьера практически закончилась.
Как ни странно, но на пенсии времени всегда не хватает, тем более, что я довольно много занимаюсь научным редактированием - не только и не столько для заработка, скорее по природной склонности.
М.П.: Борис Сергеевич, Ваша жизнь интересна, как интересна жизнь любого человека, к тому же интеллигентного и образованного, и интересна не только научными открытиями, достижениями и званиями, для меня лично это ничего не значит. Все звания и научная деятельность не покрывают настоящие человеческие качества и свойства души. А Вы нам особенно интересны как свидетель, имеющий отношение к тайне гибели дятловцев, пусть даже косвенное, как очевидец ушедшего времени, отобразивший в дневнике частицу истории нашей страны.
Б.Г.: Хотелось бы сказать несколько слов после прочтения всех тех материалов, которые Вы мне прислали с первым письмом. Я почувствовал, что был тогда глупым безмысленным щенком, ничего не понимающим в окружающем мире. Как мало мы знали, а главное, хотели знать, о тех местах, где побывали, о живущих там людях, об истории этих мест! Хотя, вроде бы, довольно серьезно готовились к походу. Впрочем, мысли о бессмысленности простого перетаскивания рюкзаков из пункта А в пункт Б зародились у меня давно, к концу моей туристской деятельности.
Вы делаете большое дело. И не только тем, что пытаетесь разобраться в той давней загадочной истории. Так или иначе в Ваших беседах с причастными к ней людьми проглядывает живая история моей страны. Я, конечно, немало знаю о ней, но всегда больше трогают не общие рассуждения, а конкретные свидетельства конкретных людей с их сиюминутным бытом.
М.П.: Спасибо Вам за добрые слова, Борис Сергеевич. Знаете, я получаю очень много писем от простых людей с благодарностями за опубликованные материалы, людям интересна не только тема трагической гибели несчастной группы, но и история страны, история тех мест и людей, которые невольно оказались причастными к 'Великой уральской тайне'. Да и мне самой интересно узнавать новые факты, знакомиться с новыми людьми и их житейскими историями.
Б.Г.: Уважаемая Майя Леонидовна, Вам, конечно, известно, что в последнее время на нашем телевидении прошла целая серия передач о трагедии группы Дятлова. К сожалению, из этой истории сделали довольно поверхностное шоу с изрядной долей - по-видимому, для привлечения "широкой аудитории" - мистики, разговоров о тайнах КГБ, инопланетянах, снежных людях и прочих подобных вещах. Особенно этим грешила программа Малахова. Мне непонятно, почему организаторы не воспользовались Вашими интереснейшими матералами. Каюсь, прочел пока далеко не все из них, но более всего мне понравилось то, что и как говорил В.М. Аскинадзи. Понравилась трезвость его оценок, рациональный скептицизм, нежелание выдвигать эффектные гипотезы, на что были так падки многие участники упомянутых передач. Вот путь, по которому нужно было бы идти.
Много в програме Малахова было сказано откровенной чепухи. Говорили, например, что Дятлов не мог иметь карт тех мест, что он хотел быть первым покорителем Отортена, что сумел попасть туда только по недосмотру властей, что тогда "быть руководителем группы и не писать отчеты в соответствующие органы - такого не бывало", что окрестности Отортена - район загадочных аномальных явлений, что манси особенно оберегают эти места. Свидетельствую, что отправляясь в поход к верховьям Печеры летом 1956 года, за два с половиной года до трагедии группы Дятлова, мы имели неплохие подробные карты, полученные и переснятые нами на географическом факультете МГУ (они хранятся у меня и сейчас), что ни в какие органы, кроме городской Маршрутной комиссии, нам не приходилось обращаться, что никогда никаких отчетов в "соответствующие органы" я не писал, да мне это и в голову не приходило, что ни с какими загадочными аномальными явлениями мы там не сталкивались. Были трудности, но совсем другого рода. Кстати сказать, о том, что мы, оказывается, побывали в тех самых местах, где и погибли дятловцы, я узнал только из письма Татьяны Владимировны и из телепередач, хотя о самой загадочной гибели свердловских туристов в свое время у нас говорили много, несмотря на полное отсутствие сведений о ней в печати.
М.П.: Конечно же я слышала про цикл этих передач, но полностью их так и не посмотрела до сих пор. Меня приглашали участвовать в программе, редактор предлагала устроить телемост с Испанией, но я решила отказаться, потому что знала, что ничего хорошего из этого не получится. Трезвые голоса вряд ли будут услышаны, для рейтинга передач и самого канала нужны экзотические версии, самые скандальные предположения, неподкрепленные документами и фактами. Именно экстрасенсам и авторам таких версий и было предоставлено основное слово. Хочу заметить, что все новости в 'дятловедении', новые исследования по этой теме появляются сейчас в первую очередь в интернете, а потом уже по этим материалам делаются телевизионнные программы, иногда с опозданием на год, а то и больше.
Знаете, ведь по поводу той самой записки вашей группы сколько было всяких домыслов и дискуссий. Мол, не было никакой записки, не было там никаких москвичей. А когда недавно было опубликовано полностью УД, вместе с этой запиской, то пошли новые предположения, что записка эта - подделка, и писалась не москвичами. Таня решительно взялась за дело и написала Вам. Я сама много занималась розыском людей по теме гибели группы Дятлова, знаю, как это трудно и хлопотно найти свидетеля и упросить его, чтобы рассказал что-то, хоть самую малость, и когда Таня сказала, что нашла Вас, я просто была восхищена и особенно тем, что Вы любезно согласились рассказать о своем походе! Поверьте, знающие люди это оценят, и от чистого сердца скажут Вам спасибо и за дневник, и за Ваши рассказы.
Б.Г.: Меня очень удивило, что по поводу нашей записки на Отортене было столько разговоров, особенно о ее подделке.

Фото: Записка, оставленная группой на вершине Отортена.
Да, записка эта подлинная, мы в самом деле совершили в 1956 году поход к верховьям Печоры, хотя лично я на Отортен тогда по некоторым причинам не поднимался. Записку писал не я, и подпись под ней не моя. Я уже не припомню, почему ребята написали ее от моего имени. Вероятно, посчитали, что она должна исходить от начальника похода. Впрочем, восхождение это в летнее время было совсем не трудным. Сам же поход оказался очень нелегким и очень памятным для меня, для всех нас. К сожалению, мне известны судьбы далеко не всех наших ребят, кое-кого уже нет в живых, и Ваше письмо подняло в душе множество воспоминаний.
Мой дневник никоим образом не поможет Вам в Вашем исследовании, но он может дать представление о духе тогдашнего туризма, о взаимоотношениях в походной группе, которые вряд ли были сильно другими в группе Дятлова. Прилагаю также наше ходатайство в городскую маршрутную комиссию. Почему-то в списке группы отсутствует фамилия еше одного нашего участника, Андрея Пашинкина. Так что на самом деле нас было не восемь, а девять человек, а цифра 9, как сакраментальная и опасная, не раз упоминалась в передаче Малахова по Первому каналу.

Фото: Ходатайство в городскую маршрутную комиссию.
М.П. : Очень интересный факт, Борис Сергеевич, что ваша группа тоже состояла из 9 человек. И все пришли живыми и здоровыми из того похода. Это просто осиновый кол в версии всем любителям оккультщины и числа 9!
В Вашем дневнике указывалось, что ваша группа сняла с Отортена еще одну записку, студентов Свердловского университета, которые на две недели раньше вас поднялись на Отортен. Вы помните, сколько человек там было указано, и что было написано в записке? Может быть, она сохранилась у Вас, или ее отослали по адресу, который там указывался?
Б.Г.: Вопрос о записке свердловской группы на Отортене мучит и меня. Я все пытался вспомнить, как мы с ней поступили. По совести должны были, конечно, отправить им или на худой конец передать в Московский Совет по туризму, но так ничего и не выплыло из тумана памяти. Текст записки тем более не припомню, но было там то, что обычно пишут в таких случаях: состав участников, их принадлежность, дата.
М.П. : Бог даст, найдем участников и той группы. Наверно, они были первыми из студентов, кто взошел на Отортен. А может, и нет, и они тоже сняли с вершины чью- то записку. Должен же кто- то из них откликнуться.
Борис Сергеевич, а почему именно Отортен? Чем он вас так привлек? Вот В.М.Аскинадзи говорит, что маршрут неинтересный ( я так понимаю, неинтересный, если идешь от Вижая до Холат-Чахля по Лозьве и потом Ауспии, действительно, долго и скучно, и идут по этому маршруту только ради того, чтобы повторить путь дятловцев). А вас из Москвы почему так потянуло на Отортен? Как про него узнали? Как планировали маршрут, все ли вершины покорили, какие намечали?
Б.Г.: Почему Отортен? Да просто как-то так сложилось. Отортен не был целью нашего похода, не знаю, говорили ли мы о нем вообще перед началом путешествия. Это был просто один из пунктов на нашем маршруте, а вела нас, скорее, романтическая идея перейти из Азии в Европу, сплавиться по Печоре от ее верховьев, побывать в местах, где до нас не проходила ни одна группа. На деле оказалось, что по крайней мере одна группа нас опередила буквально на две недели. "Покорять вершины" мы совсем не планировали, да и на Отортен поднимались не все члены группы.
Еще в январе начались разговоры со знатоками Сев.Урала, поездки в ТЭУ (туристско-экскурсионное управление на Заставе Ильича, где хранились отчеты всех прежних походов). В результате мы имели на руках гипсометрическую карту-миллионку (карту масштаба 10 км), карту-пятикилометровку и десятикилометровую карту р.Печоры. Лучшей и единственной применявшейся нами картой оказалась гипсометричка. Без нее нам было бы трудно, если не невозможно, идти. Вообще, нужно сказать, что карты без указаний высот в районе нашего похода абсолютно непригодны, так как вершины были для нас одним из самых главных ориентиров. Из отчетов и бесед со знатоками мы выяснили, что кое-что они могут рассказать о первой части маршрута (до хребта), да и то в несколько более южном районе. Из путеводителей и очень подробной и толковой книги Гофмана (отчеты о путешествиях 1849, 1851 и 1856 г.г.) составили себе представление о характере верхней Печоры и ее притоков. Наиболее же серьезная и ответственная часть пути - хребет - оставалась для нас, по сути дела, белым пятном. Мы лишь знали, что вершины хребта в этом районе безлесны.
Нужно иметь в виду, что мы переснимали карту фотоаппаратом по частям, поэтому листы отдельные и частично перекрывают друг друга. И реальный масштаб не 1 : 1000000 или 1 : 750000, а несколько иной (он, естественно искажается при фотоувеличении, да еще, вероятно, при сканировании), но это неважно, ведь Вам по этим картам не ходить. Обращают на себя внимание два обстоятельства. Во-первых, разные карты не вполне совпадают друг с другом, что, конечно, не облегчало нам жизнь. Во-вторых, большинства отмеченных на картах населенных пунктов на момент нашего похода на самом деле не существовало. Во всяком случае на всем нашем маршруте после лагерей и избы Николая вплоть до Шижима на Печоре мы не встретили ни одного селения или просто отдельного населенного жилища. На картах масштаба 7,5 км нанесен пунктир, которым, видимо, обозначен наш путь, но было это сделано до начала похода или после, я уже не помню. Сейчас я бы уже не взялся точно обозначить наш маршрут.

Фото: Карта, по которой шли на маршруте.

Фото: Продолжение карты.

Фото: Километраж маршрута.
М.П.: Спасибо Вам за карты! Я помещу все фотографии и карты, что Вы прислали, на своей странице в Яндексе, в специальном альбоме. Опять подтверждение тому, что не было таких названий на карте, как Холат-Чахль, ни тем более Горы мертвецов, все это придумано уже в наше время, когда стало возможно говорить о трагедии. А была просто высота 1079. Интересно, а как вы определяли, где переход из Европы в Азию, там стояли какие- то знаки?
Б.Г.: Указателей "Европа - Азия" в этих диких местах, конечно, не было и, полагаю, нет и сейчас. Но когда стоишь на Уральском хребте, не таком уж и широком, порядка сотни метров, никаких вопросов такого рода не возникает. А все эти карты мы получили и пересняли на месте при свете дня, на подоконнике на географическом факультете МГУ.
М.П.: Борис Сергеевич, из записей Вашего походного дневника на Отортен отметила такой момент, вы разжигали костер и долго не могли его разжечь, пока, наконец, не использовали кусок фотопленки. Это была новая фотопленка, или бракованная? Как вообще в то время обстояло дело с фотопленками для походов в то время, был дефицит? Говорят, что даже использовали нарезанную на куски кинопленку, как фотопленку? Носили ли специально фотопленку для розжига костра в трудных условиях, или пользовались новой, непроявленной?
Б.Г.: Обычная фотопленка в то время совсем не была дефицитом, в отличие от других фотоматериалов, например, некоторых сортов фотобумаги. Но, в общем, побегав по московским магазинам, всегда можно было найти то, что нужно. Другое дело качество, с этим всегда были проблемы. Какой пленкой мы разжигали костер, я теперь, конечно, не припомню. Скорее всего, у нас был некоторый ее излишек. Между прочим, в поход по Ветреному поясу нам удалось достать действительно уникальную, весьма высокочувствительную фотопленку, которая позволяла делать снимки даже при свете костра. Помогли какие-то знакомства в НИКФИ (кинофотоинститут).
М.П.: Спасибо, теперь понятно, что в Москве проблем с фотопленкой не было. Наверно и в Свердовске не было, хотя кто знает, вот Кривонищенко из Челябинска-40 писал, что у него проблемы с фотопленкой, и спрашивал, можно ли достать пленку в Свердловске. У дятловцев нашли кусок кинопленки, нашли в 15 метрах от палатки, свидетель сказал, что этот рулон кинопленки выкатился из палатки в результате осмотра палатки накануне. Что за рулон, сколько метров, неизвестно. Получается, что он был засвечен. Свидетели говорят, что в то время кинопленку тоже использовали для фотографирования.
Б.Г.: Разрезать кинопленку на куски и перемотать их на фотокассеты гораздо удобнее было бы сделать дома. Вряд ли дятловцы смогли бы загрузить уже разрезанные куски в коробку, это лишняя возможность засветить пленку. А никому не приходило в голову сравнить пленку из фотоаппаратов дятловцев с пленкой из коробки?
М.П.: Следствие, может быть, и сравнивало. Судьба некоторых фотопленок и этого рулончика кинопленки неизвестна. С фотопленками получается интересная картина. Они вдруг обнаруживаются в личном архиве следователя Л.Н.Иванова, хотя по закону должны были быть изъяты с места осмотра, где они находились на момент обнаружения, должен был быть составлен акт изъятия. Затем все негативы должны были быть упакованы в специальный конверт, который пронумеровывается и подшивается к Уголовному делу. Ведь пленки могли содержать в себе некие улики, это вещественные доказательства. Погибли люди. Отчего погибли, никто не знает, на месте обнаружения палатки находят фотоаппараты с пленками и пленки в железной герметичной банке. Может быть на них запечатлен убийца. Или момент, который послужил причиной гибели группы? В любом случае фотопленки являются ценнейшими вещественными доказательствами и должны быть оформлены по закону, чтобы потом могли служить полноценными доказательствами в суде. На самом же деле пленки обнаруживаются у следователя уже в наше время. Причем по словам дочери следователя Иванова - Александры Львовны, эти пленки было приказано уничтожить, но Иванов не послушался и сохранил их в своем архиве, спрятав их в надежное место, да так, что их сразу потом и найти не могли после его смерти. Так, благодаря следователю Иванову мы можем видеть походные фотографии дятловцев. Кто проявлял эти пленки в криминалистической лаборатории Свердловска, кто смотрел их первыми, кто вырезал, может быть, опасные кадры, оставив только несущественные, на свой взгляд, нам неизвестно. Имеем то, что имеем. Благодаря следователю Л.Н. Иванову, который поступил вопреки приказаниям.
М.П.: Борис Сергеевич, Вы отмечали в дневнике, что два товарища не слушали руководителя похода и ходили сами по себе, по своим делам. Разве такое поощрялось? Как у Вас в Вашем личном опыте походной жизни, часто ли были такие случаи, что группа выходила из повиновения руководителю и даже делилась на части? Насколько мне известно, иногда такие случаи заканчивались трагично.
Б.Г.: Вообще с самого начала, еще до избрания начальника, существовал уговор, что после любых обсуждений и дискуссий окончательное слово всегда принадлежит начальнику похода , кто бы им ни был, это закон. Это даже не обсуждалось. Вообще-то "политический строй" в группе, во всяком случае в нашей, я бы охарактеризовал не как самодержавие, а как просвещенный абсолютизм. Все же и начальник, и члены группы все были свои ребята, и начальник не появлялся откуда-то сверху, а избирался из своих (в частности на меня эту хлопотную обязанность возлагали, мне кажется, главным образом потому, что я не умел отказаться). Мы могли спорить, обсуждать, не соглашаться друг с другом, но только до окончательного слова начальника. Все изначально понимали, что это необходимо для безопасности группы и последствия неподчинения могут быть самыми тяжелыми. У меня, что неудивительно, не сохранилось живой памяти о том печальном эпизоде, но судя по всему провинившиеся подверглись "суровому суду своих товарищей" и больше в дневнике подобных случаев вроде бы не отмечено.
М.П.: В походном дневнике группы отмечалось, на пути в Вижай "картины кругом, в общем, мрачные. Везде лагеря или следы деятельности заключенных". А как и в чем выражалась эта мрачность? Вы писали, что когда группа находилась на 100-м участке, то приходилось дежурить с ружьем всю ночь. И к вашему костру приходили разные люди, отчего было неспокойно на душе. Вас предупреждали лагерные власти об опасности тех мест, об опасности контактов с населением, или же вы сами думали, что находитесь в краю лагерей и поэтому побаивались? Вам кто-нибудь по дороге рассказывал о побегах заключенных? Почему вы решили не стрелять дичь, пока не вышли из зоны лагерей?
Б.Г.: Мрачные картины на пути в Вижай - это, разумеется, вышки и колючая проволока, следы деятельности - сплошные вырубки леса.

Фото: Один из видов Северного Урала, что встречался на маршруте группы.
В тех местах (а мы начинали из Вижая) было тогда много лагерей, и в первые дни мы вынуждены были посменно дежурить по ночам с единственной у нас охотничьей одностволкой. Мы слышали, что местное население (манси) получало серьезные материальные поощрения за помощь в поимке (и только ли поимке?) беглых зеков. В то время мы живо обсуждали между собой "лагерные" версии. Как Вы, конечно, понимаете, мне трудно через 57 лет припомнить все подробности, но тревожные ощущения трудно было бы не испытать в "краю лагерей" даже и без предупреждений начальства. Потому мы и решили не охотиться в первые дни, чтобы выстрелами не спровоцировать возникновение какой-нибудь нежелательной ситуации.
М.П. : Мне хотелось бы уточнить такой вопрос: когда вы ехали в Вижай, на пути следования Вашу группу останавливали проверяющие посты и сколько раз? Что спрашивали и отмечали? И когда вы приехали в Вижай, должны были идти отмечаться к лагерному начальству, сообщать контрольные сроки похода? Вы помните начальника лагеря? Ходили ли вы к вижайскому лесничему спрашивать о маршруте?
Б.Г.: Никаких проверок со стороны "проверяющих постов" по пути в Вижай не было. А в самом Вижае (скорее всего, именно там ) мы, конечно, должны были сделать отметку с печатью в каком-нибудь официальном учреждении, так же как и по окончании похода. Это было строгое требование маршрутной комиссии и вообще общее правило. Где именно мы получили такую отметку я, к сожалению, тоже не помню. Не помню, ходили ли мы к начальнику лагеря. Вряд ли. И к лесничему не обращались. Мы стремились поскорее выйти на маршрут, чтобы не испытывать тех самых неприятных ощущений.

Лежневка Ивдель-Вижай.
Фото Геннадия Кусова, сына начальника Вижайского лагпункта Кусова Б.М.
М.П.: Получается, что посты, или, как еще их называли, зоны, появились на дороге в Вижай позднее 1956 года. Местные жители рассказали, что "на Вижае" никакого КПП не было, въезжали обычно, как в любой поселок. А на трассе Ивдель-Вижай стояли посты, дежурили опера, они проверяли всех приезжих, куда, к кому, кто едет. Ну и в поселке туристы заходили в "контору", отмечались, ставили в известность администрацию лагеря. Просили помощи, доехать до определенного места, и им в этом помогали.
Борис Сергеевич, наличие паспортов было обязательно для каждого участника похода? Или можно было довольствоваться пропуском с фотографией, или каким другим документом, удостоверяющим личность? Билет в библиотеку, например, с фотографией? Вы выписывали командировку на этот поход, получали командировочное удостоверение?
Б.Г.: Паспорта при нас, конечно, были, хотя я не припоминаю какого-то конкретного случая, когда бы они понадобились. Впрочем, нет, вспомнил: деньги на обратную дорогу хранились у нас на аккредитиве, и получить их без паспорта в Ухте, откуда мы уезжали в Москву, было бы невозможно. А при покупке самих железнодорожных билетов паспорт тогда не требовался. Вполне возможно, что и при перелете из "аэропрота Курья" (видели бы Вы этот аэропорт!) в Троицко-Печерск нашими паспортами не очень-то интересовались. Никакого командировочного удостоверения нам не выписывали, но имелось сопроводительное письмо от факультета с просьбой о содействии. Мы его показывали милиционерам на вокзале в Ухте, когда они разбудили нас, спящих на рюкзаках на полу, и поинтересовались, кто мы такие. Этого письма из уральского похода у меня не сохранилось, но есть аналогичное из похода по Алтаю.
Фото: Сопроводительное письмо группы для похода по Алтаю.
М.П. : Это сопроводительное письмо могло называться также командировочным удостоверением? Я так поняла, что в то время можно было спокойно путешествовать без паспортов, если не имелись аккредитивы, а всю наличность несли с собой. Если что- могли показать бумажку из института и все. Обратные билеты тогда не брались, не было такой системы, я так понимаю.
Б.Г.: Можно ли называть сопроводительное письмо командировочным удостоверением, я не знаю. Вряд ли. В командировочных удостоверениях полагается все же делать какие-то официальные отметки. Мы называли это между собой "охранной грамотой". А что касается паспортов, то Вы, боюсь, не совсем правильно меня поняли. Не забывайте, что в 1956 году прошло всего три года со дня смерти великого вождя всех народов и корифея всех наук, и боязнь оказаться без вины виноватым перед лицом заинтересованных органов еще не испарилась. Так что иметь при себе свидетельство своей лояльности было необходимо. Да и когда в нашей стране было иначе? Другое дело, что простые люди и низшее начальство и так хорошо видели, кто перед ними находится, и предъявлять паспорт приходилось не часто. Но иметь его при себе следовало.
М.П. : Борис Сергеевич, а как хранились документы участников группы и деньги, у кого? Каждый нес свой паспорт с собой, или отдавали руководителю? Общие деньги, вероятно, хранились у завхоза, или у руководителя. Брали ли с собой личные деньги, или в основном пользовались аккредитивами?
Б.Г.: Сколько я помню, свои паспорта каждый нес в собственном рюкзаке, так было безопаснее. Личных денег, по-моему, не было, как-то это не укладывалось в общую систему взаимоотношений в группе, но какая-то общая сумма наличными, конечно, имелась, приходилось же иногда расплачиваться на месте (например, за подвоз на лодке от Усть-Уньи до Курьи или за самолет от Курьи до Троицко-Печерска). У кого эти деньги хранились, точно не скажу, возможно, и у меня. Аккредитивом можно было воспользоваться, естественно, только там, где существовала сберкасса, в нашем конкретном случае - в Ухте, и эти деньги (основная часть наших средств) предназначались на обратные билеты до Москвы.
М.П. : Вот у Рустема Слободина его паспорт нашли в нагрудном кармане вместе с некой суммой денег. Не мешало ли все это в походе, когда натирали лямки тяжелого рюкзака? Ведь паспорт мог помяться, да и впивался в тело при такой нагрузке, мог промокнуть от пота... Как Вы думаете? Носили ли Вы лично или кто- то из Ваших знакомых в походе паспорт именно в нагрудном кармане ковбойки?
Б.Г.: Попробую обратиться не столько к памяти, сколько к простой логике. Не забывайте, что дятловцы шли зимой, и в этих условиях нести документы в нагрудном кармане было вполне естественно. Не думаю, что лямки рюкзака, и тем более пот, могли как-то повредить их. Лямки правильно собранного и уложенного рюкзака не накладываются на "область нагрудного кармана", если можно так выразиться. Другое дело летом. Летом часто попадаешь под дождь, летом карман ковбойки обычно не защищен материалом штормовки или свитера, летом и пот, бывает, льет. Разумнее при этом, конечно, нести документы в рюкзаке, в каком-нибудь водонепроницаемом вместилище. Полиэтиленовых пакетов в наши времена в обиходе не водилось, и мы, скорее всего, обходились для этого, как и для хранения спичек, клеенкой. Но это не информация из памяти, а снова простая логика. Не помню я и того, где и как носил свой паспорт. Думаю, по обстоятельствам, как было целесообразнее.
М.П. : В начале маршрута Вы отметили такой эпизод: "Вечером поезд Свердловск-Полуночное потащил нас дальше. Рано утром прибыли в Серов. Здесь вагоны, следующие до Полуночного, простояли целый день: по некоторым причинам движение на этом участке осуществляется только ночью." А почему именно ночью, по каким причинам?
Б.Г.: Я вынужден ссылаться на изъяны памяти, которые мешают мне ответить на вопрос о причинах задержки в Серове. Может быть, было нежелательным, чтобы пассажиры смогли увидеть лишнее по дороге в Полуночное.
М.П. : Меня поразила запись в Вашем походном дневнике про стоянки манси, которые ваша группа встречала в пути. Что среди костровищ валялись пустые бутылки. Ведь на одном из фото поисков группы видно костровище, обугленные стволы и в снегу у головешки какая- то бутылка.

Фото: Бутылка у кедра.
Ю.Е.Юдин над этим фото голову ломал, откуда там взялась бутылка. Считал эту бутылку важной уликой присутствия посторонних людей. Другие исследователи решили, что это не бутылка, а просто сучок или головешка. Или же бутылку оставили поисковики. Я все думала, почему сделано это фото остатков костровища и бутылки, причем на заднем плане стоит сам следователь Иванов. Не могли же поисковики принести бутылку, распить ее там, где нашли два трупа у потухшего костра, и потом еще сделать фото брошенной пустой бутылки на фоне головешек. В вашем дневнике увидела разгадку - там были манси! О том, что у кедра была стоянка манси, также утверждает и бывший поисковик В.Г.Якименко, а журналист Г.К.Григорьев, тоже побывавший на поисках в первые дни, в снегу у кедра откопал даже какую- то кожу, правда сейчас, он уже не помнит об этом эпизоде, но в его блокнотах запись о коже осталась. Кожа - это вероятно была оленья шкура.
Я спрашивала у В.Г.Якименко, встречали ли они следы пребывания манси в том месте, ответ был утвердителен. Мансийские вещи они находили в районе перевала, у останца и на склоне Отортена. Это были вышедшие из употребления и потому брошенные вещи манси. В.М.Аскинадзи заметил, что костёр у кедра можно было назвать костром только "в кавычках", это слегка обгорелый березовый ствол, гнилуха, которая никак не могла обогреть в мороз. Поневоле напрашивается вывод, что костер тот жгли не дятловцы, а была это старая стоянка манси у кедра, с остатками костровища и брошенной бутылкой из-под водки. У этой стоянки манси были положены кем-то обожженные тела дятловцев. С настилом тоже не все так просто. Из свежих еловых веточек была сделана дорожка к оврагу. А сам настил, как видно по фото, в основном был сделан из старых осыпавшихся пихтовых стволов, на концах которых видны ровные срубы, и поставлен он в таком месте, где, по словам местных охотников, можно было выслеживать глухарей. Словно кто-то хотел навести следствие на след причастности манси к смерти группы.
Меня также впечатлило Ваше сообщение в дневнике, что на вершине высоты 1079 группой был обнаружен жертвенный знак манси с медвежьим черепом. А ведь манси, все как один, говорили, что гора у них не считается священной и не посещается.
Б.Г.: Фотографии медвежьего черепа у меня, к сожалению, нет. Сколько помнится, никаких жердей там не было, а как был закреплен медвежий череп, мы не разглядывали, потому что не подходили к нему близко и тем более не трогали руками. Из уважения к местным святыням. Помнится, что мы встречали подобные знаки и в других местах на хребте, может быть, и на Отортене. А манси вполне могли оставить бутылку. Как было понятно из разговора с манси Николаем, который сопроводил нас на пару километров в самом начале похода, тема спиртного очень его интересовала. Но на хребте "мансийские" бутылки нам встречались часто.
Юдин мне казался, в том числе и по Вашему интервью, очень скромным и очень порядочным человеком. Царство ему Небесное! Увы, наше поколение уходит, и происходит это весьма стремительно...
М.П. : Для меня лично было важным, наконец, разрешить вопрос: откуда там, у костра, взялась пустая бутылка. У Вас в дневнике есть запись, что тот самый Николай, который манси, все спрашивал вас о том, где можно купить спиртное. "Всю дорогу он без умолку болтал, интересуясь, главным образом, имеется ли водка в Вижае, 1-м Северном и прочих местах..."
Б.Г.: Приходится признать, я слишком мало интересовался тогда местными людьми и повседневной жизнью в местах, где приходилось бывать.
М.П. : Еще очень интересный момент, отмеченный в дневнике: Ваша группа видела вдруг откуда-то появившийся серебристый самолет, который начал кружить над вами, когда группа вышла на западный склон высоты 1079. Вы даже разглядели у него два мотора. Почему-то Вы предположили, что велась аэрофотосъемка. Я поинтересовалась у одного бывшего ивдельского летчика, что за самолет мог там летать, делалась ли это аэрофотосъемка? Он рассказал, что лучшим самолётом для аэрофотосъёмки на тот момент был Ил-14, на котором стоял автопилот и автомат программного разворота. Судя по Вашей дневниковой записи это мог быть самолёт Ил-14 или Ли-2, так как имелись два двигателя и самолет был серебристой окраски.

ИЛ-14М. Фото Родиона Николяна.

Фото: ЛИ-2.
С того и с другого самолетов вполне могла вестись аэрофотосъёмка, на тот период этих работ велось много для создания и обновления топокарт. Ил-14 мог держаться в воздухе до 9 часов. Единственное его замечание такое: съёмка ведётся параллельными галсами, обычно с запада на восток и обратно. А в дневнике говорилось, что самолет кружил над группой. Это больше похоже на поисковые работы, когда самолёт, прибыв в интересующий объект, закручивает спираль, расширяя поиск. Или велось наблюдение, может быть, за вашей группой.
Интересный момент заключался в том, что самолет как внезапно появился, когда вы оказались на вершине Холат-Чахля, кружил над вами два дня, так и внезапно исчез, когда Ваша группа покинула окрестности Холат-Чахля.
Б.Г.: Два мотора у кружившего самолета были просто-напросто хорошо видны. А вот кружился ли он именно над нами, я не уверен. Наверно, у него была какая-то другая цель. Почему мы подумали об аэрофотосъемке? А что другое могло прийти нам в голову? Это было самое естественное объяснение, правил аэросъемки мы, конечно же, не знали.
М.П. : Прочитала очень интересный пассаж по теме трагедии, перекликающийся и с Вашим походом на Отортен. Это касается тех самых самолетов, которые два дня подряд кружили над вами, пока вы находились в районе высоты 1079. Пишет сын одного из свидетелей по делу дятловцев Л.Гордо: "Отец обратился за помощью к летчикам с Уктусского аэропорта. Те покрутили у виска головой и сразу сказали, что зона, где пропали туристы, недоступна для полетов. Возможно, в тех местах в те времена хранились ядерные боеголовки. От себя добавлю, что такие 'запретки' есть даже в Московской области. Территория огорожена колючей проволокой, а если идти дальше, то можно увидеть надпись: 'Запретная зона - стрельба без предупреждения'. В итоге летчики сказали, что лететь в эти квадраты не могут и нужно разрешение КГБ. Отец оказался между молотом и наковальней. С одной стороны, новостей требовали родственники ребят, с другой - находились сотрудники КГБ, которые строго-настрого запретили распространять хоть какую-то информацию о дятловцах. В самолет на поиски сел сотрудник КГБ. Он сразу сказал, что не надо было посылать ребят на верную смерть. Дятловцы попали в запретные квадраты и, по сути, стали государственными преступниками. В местах, куда они забрели, никто никогда не ходил. Кто их убил - это уже второй вопрос и не такой важный. Они стали преступниками - они были уничтожены."
А Вы обращались к кому-нибудь за разрешением идти в те места? Вот интересно, вы же шли наверняка без всяких разрешений. И над вами кружили самолеты....
Неужели соответствующие организации не контролировали местные турклубы. Не следили за тем, куда посылают туристов, в какие районы? Ведь в нашей стране почти всегда был тотальный контроль над всем и вся...
Б.Г.: Мы действительно не получали никаких разрешений на путешествие по нашему маршруту, и нам даже в голову не приходило спрашивать их, поскольку наш путь лежал весьма далеко от пограничных районов. И самолетам мы не придали особого значения, просто приятно было увидеть в диких местах свидетельство существования цивилизации. Насчет тотального контроля Вы совершенно правы, и именно поэтому я думаю, что все разговоры о секретных запретных зонах в районе Отортена - полная ерунда. Как бы ни относиться к деятельности "органов", но какую-то профессиональную подготовку они все же получали, и предотвратить появление ненужных людей в ненужном месте, наверно, смогли бы без кровавых эксцессов. Версия о хранении в тех местах ядерных боеголовок представляется мне достаточно нелепой. Чтобы завезти их туда, а главное, чтобы быстро вывезти в случае необходимости, нужны по крайней мере надежные дороги или хотя бы хороший аэродром. Вы гораздо больше меня знаете о тех краях. Слышали ли Вы о чем-либо подобном? Подмосковье - совсем другое дело. И откуда снова возникают разговоры о том, что в этих местах "никто никогда не ходил"? Ходили! Не считая местных, за один 1956 год там, как Вам известно, побывали по крайней две посторонние группы.
М.П.: Я поинтересовалась у того же самого ивдельского летчика, правда ли, что в Ивдельском районе имелись квадраты, в которые нельзя было летать без разрешения КГБ? И как он прокомментирует рассказ сына Л.Гордо.
Вот его ответ: 'Каждый полёт осуществляется строго по трассам, и то накануне подаётся предварительный план полёта для согласования и получения разрешения. Запретные и полузапретные режимные зоны были, есть и сейчас. Мы знали многие такие зоны, где проводились учебные зенитные стрельбы, или на юге стреляли по грозовым облакам. Москва же вся - запретная зона, если не летишь по установленным коридорам. Полный запрет был над космодромами, военными полигонами, режимными заводами. Ограничивали над ГЭС и АЭС. Были полёты над АЭС Чернобыль и в районе аэропорта Звартноц Эреван. Сотрудники КГБ контролировали работу диспетчеров, когда в зоне ответственности устанавливалсяособый режим полёта. И порядок действительно был.
Воинские части, огражденные колючей проволокой, были повсюду, но это, как правило, части и городки с развитой сетью подъездных дорог. Хранить ядерные боеголовки, которых на тот момент в 1959 г. у нас было явно мало, вдали от стартовых комплексов, не имело смысла. А завести туда все строительные мощности и межконтинентальные ракеты, не имея дорог, можно было только вертолётами, да ещё соблюдая режим секретности, это вряд ли бы удалось.Я думаю, ядерных боеголовок там не было.
Сотрудник КГБ, возможно, и был в поисковой группе, но так цинично он, наверно, не высказывался. А по тем таёжным местам свободно ходили и охотники, и геологи, и даже туристы.'
М.П.: Борис Сергеевич, очень интересные детали Вы описываете в походном дневнике. На склоне Отортена: "Шли все время вдоль Мотью и вскоре наткнулись на настоящую дорогу со множеством следов, не обозначенную у нас на карте. Дорога пересекала долину реки и уходила на восток, к хребту. Здесь началась настоящая тайга, уже знакомая нам, и в поисках более легкого пути мы поднялись вверх."
Помните, что там за дорога такая? Что-то меня все эти неизвестные дороги, неотмеченные на картах, и таинственные самолеты в том районе, да еще периодическое трясение горы Холат Чахль в то время ну очень настораживают.
Б.Г.: Память - ненадежная вещь, моя во всяком случае, и я совсем не помню ту дорогу. Не думаю, что это была как-то обустроенная трасса. Я еще раз посмотрел карту и все же нашел речку Мотью. Это название вписано от руки и его очень плохо видно, но если Вы посмотрите на гипсометрическую карту, то можно разглядеть поток, стекающий прямо от высоты с отметкой 1182 (Отортен) на север (т.е. вверх) в направлении горы Койп (1108).

Фото: После Отортена.
Кстати, на языке манси "ю" означает "река, по которой можно плавать на лодке".

Фото: Страничка походного словаря мансийских слов, выписанных из книги Гофмана.
Я отсканировал мини-словарик мансийских слов, который был со мной в том походе. Слова касаются только некоторых географических названий, они были записаны до похода и взяты, кажется, из книги Гофмана. Ужасный был у меня почерк, я и сам не все могу прочесть.
Мне вообще-то трудно себе представить, судя по тому, что все же помнится, саму возможность активной военной деятельности в тех местах, как-то не похоже. И самолеты нас тогда нисколько не насторожили. Мало ли что они могли там делать. А вдруг это был учебный полет? Теперь я почти уверен, что это была обычная аэрофотосъемка. То, что я описал в дневнике как кружение над нами, вполне могло быть теми самыми галсами вперед-назад, о которых говорит летчик. Кстати, насколько я помню, самолет летал не прямо над нами, а несколько на стороне Азии, причем на довольно большой высоте. Появление его в момент нашего выхода к хребту тоже можно объяснить просто. Именно в это время распогодилось и появилось солнце, а до того висели облака и часто шел дождь. Да и мы, находясь в тайге, не очень-то часто смотрели на небо.
М.П.: Получается, что я Вас невольно подтолкнула к перемене показаний о самолетах. Вы вспомнили новые подробности. Жаль, какая интрига закручивалась. Мне так она нравилась! Но что поделаешь, истина дороже. Для того и исследую свидетельства со всех точек зрения, чтобы прийти к определенному выводу. Но хотелось бы внести дополнение к Вашим словам о погоде. Погода, судя по дневниковым записям, установилась солнечная и жаркая уже с 23 июля, а на склон Холат-Чахля ваша группа вышла 25 июля и поднималась на него 26 июля, чтобы продолжить путь на Отортен. И именно в эти два дня появлялись самолеты и долго летали над вами. Потом самолеты в небе в дневнике больше не упоминались. Может, это и случайность, что именно над Холат-Чахлем они летали, когда вы там проходили, а может, и нет. Видите, я не сдаюсь.
Б.Г.: Что касается самолета, то я не верю в его появление там ради нас. Нет, эту интригу я решительно отвергаю. Кстати, я заметил, что Вы теперь знаете мой дневник значительно лучше меня, за что Вам честь и хвала.
М.П.: Потому что он мне нравится, очень интересный!
Борис Сергеевич, Вы пишете, что ночевать группа спускалась вниз, не осталась ночевать на склоне. 'Как уже сказано, ночуем у высоты 1079. Снова пришлось спускаться глубоко вниз, но на этот раз в Европу, к истокам одного из притоков Уньи.' Почему вы спускались к Унье, а не к притокам Лозьвы? Почему нельзя было заночевать на склоне, чтобы утром не тратить время на подъем, а сразу пойти по хребту дальше?
Б.Г.: На ночевку "в Европу" спускались потому, что так было удобнее и ближе. В другие разы ставили лагерь и "в Азии". Ну, это как раз очень просто: на хребте нет ни воды, ни дров для костра, вот и приходилось спускаться к кромке леса.
М.П.: Это казалось бы очевидное правило было нарушено в случае с дятловцами, чья палатка была установлена на ветренном склоне зимой, не летом! Без нужного запаса дров. В то время, когда внизу был лес, было тепло, были дрова. Эта странность в выборе места установки палатки отмечают некоторые исследователи, знакомые с туристическими правилами и обычаями. Или дятловцы были вынуждены установить палатку на склоне по каким-то неизвестным экстремальным причинам, или же палатку устанавливали не дятловцы.
Борис Сергеевич, а Вы ходили в зимние походы? Как у вас было принято устанавливать палатку зимой? В безлесной зоне ставили палатку на лыжи, повернув их креплениями вниз?
Б.Г.: В лыжных походах я бывал, но ставить палатки на лыжах никогда не приходилось, я даже не слышал о таком способе. Лапник всегда находился, а в безлесных местах нам ночевать не довелось. А вот для костра копали яму в снегу до самой земли, это создавало дополнительный уют и мешало слишком бесполезно рассеиваться теплу. Так во всяком случае нам казалось.
Майя Леонидовна, я бы не стал придавать этому вопросу особого значения, тем более искать в нем зловещий смысл. Во-первых, передвигаться зимой, по глубокому снегу, намного труднее, чем летом, и ребятам могло быть просто жалко возвращаться, "никто пути пройденного у нас не отберет". Во-вторых, насколько я понимаю, они не так уж далеко ушли от края леса, куда потом и добежали в панике, и вполне могли решить, что за дровами можно будет послать пару наиболее сильных ребят. В-третьих, один-то раз можно было и отказаться от горячей пищи, обойтись сухим пайком, ведь в палатке нашли корочки от грудинки или что-то в этом роде.