О Зине в походе 57-го.

Читали, играли в настольные игры, изучали, познавали премудрости альпинизма по Черепову. Игорь, Зина и примкнувший к ним Володя Шунин вспоминали узлы, с испытанием на прочность силами ног Жени Чубарева и Лиды Григорьевой.

Пашка как обычно, пристал с новой выдумкой- вот гора я на нее бы за 1,5 час, того забрался бы, …слабо. Да ну ерунда говорю. Давай на спор- опять Пашка. Зина- «это … не по- туристки». Пашка– «Ерунда, я вот как-нибудь соберу своих лыжников и дня за три мы сделаем «единичку». Зина- «Нельзя так, не зачтут».  Пашка- «Чепуха! Мы за день по 40-50 км накинем».

Из ягод -брусника, черника, земляника. Зина набрала полные руки грибов и на ходу пыталась расталкивать их в карманы, рюкзаки ребят.

В  начале спускались по кулуару, по веревке (первый прием). Потом трассу проложили вначале по гребню, потом на осыпь. Все, особенно Зина, были недовольны и ворчали до тех пор, пока не загремела Лида. После этого стоны прекратились. При спуске по осыпи страховку не делали. Спускались преимущественно на пятой точке.

Особенно была комична переправа Зины, которая взгромоздилась на спину Коли с ужимками на лице и  под дружный смех товарищей перебралась на другой берег. Бедняга Коля! Ему пришлось потрудиться. Его собственный вес 64 кг да еще такой же вес Зины - итого 128 кг. Трудновато!

Тарзин в 2018.
И, наконец, появляются наши товарищи- веселые, шумные и похоже пьяненькие. Как оказалось, одна местная жительница, русская, спросила у ребят:- вы не из…  и назвала город. Зина Колмогорова быстро среагировала и сказала «да». Тогда мы земляки и повела всех в столовую, в которой она работала. Там работала ее землячка.

Были все удивлены, что  и на рынке, и в транспорте не принято сдавать сдачу. Как рассказала Люда Блинкова, девочки на рынке набрали много фруктов и начали рассчитываться, а продавец сдачу не отдает. Зина Колмогорова всё ему вернула с соответствующим словесным сопровождением.

Её записи в общем дневнике.

1  сентября  1957 года

Да, действительно это добрый день. В разных концах Советского Союза, в этот день кто в первый раз с  родителями,  а кто уже и не в первый раз идут в школу, сколько встреч, сколько радости, рукопожатий, поцелуев, взвизгиваний при встрече и пр. вещей происходит 1 сентября. Может быть, и у нас в УПИ у спортклуба собрались наши друзья походные и обмениваются своими впечатлениями, кто побывал летом на Саянах, кто-то на Урале, но все радостные и веселые бегут к спортклубу. Правда их должно быть немного, многие на практике, а многие и в походах. Добрый день! В этот день все, и старые и молодые, все помнят о нем. Да и как о нем не помнить!
Вот и мы, 12 человек шагаем по Чегемскому ущелью   и вспоминаем, что сегодня 1 сентября. Надо бы вернуться мне к вчерашнему дню, ибо Женя не все описал там.
С пустыми рюкзаками мы быстро проделали обратный путь, и не доходя до привала Лида, Вова и я направились к источнику нарзана. Долго взбирались мы по каким- то горам, так как пошли не по тропинке, а напрямик и, наконец, добрались. Это совсем иная жидкость, что продают в бутылках с этикетками «нарзан». Эта прозрачная, холодная, приятная вода и, кажется, выпить ее можно сколько угодно. Все мы побывали у этого источника и отведали этой целебной водицы. Когда пришли в лагерь, был готов ужин, самая вкуснейшая рисовая каша (она не может быть не вкусной после больше чем 25 км перехода), кофе.
Поужинали и уселись петь песни. Пришли к нам в гости два кабардинца, с которыми Лиля успела сойтись на «ты», во время нашего отсутствия.
Надо сказать, что как кабардинцы, так и балкарцы народ боевой, воинственный. Поговорили они с нами и ушли. Все улеглись спать, монотонно застучал дождь по палатке. Как всегда, в эти минуты вспоминается все прошлое и долго все ведут тихий мирный разговор. Но не получился сей мирный    разговор   в этот тихий кавказский вечер.     Тема разговора была о спортсменах, об их поднятых воротниках. Сцепились Володя с Людой. После пяти   минутной переброски чуть-чуть обидными словами.
       Люда, словно метеор из палатки. Все с криком бросились на Вовку. Как ты смел, ты ее совсем не знаешь.  Ты и со своей женой так будешь обращаться. После сих слов Вова выпустил   на улицу свою лохматую голову и крикнул: Блинкова брось шутить. Из следующей палатки послышался испуганный голос: Вовка! Ты на улице? –На улице. – Врешь?- Вру! После этого наш Владимир Львович снова улегся. На улице все также шел дождь, а девчонки продолжали грызть Вовку. Затем послышался шум топора и песня: Ты сама еще не разу… и все смолкло. Игорь пел вечернюю серенаду.
Наконец,  не выдержала душа Лили. Она начала   рваться за Людой вслед, словно Вова не хочет ее пустить и при каждой ее попытке он «ласково» усаживает ее на место.  И вот разгневанный, обиженный   Володя пробкой выскакивает из палатки; со скоростью звука он подлетает к окну палатки и завыл: Славка – дай закурить. Но после минутной передышки на дожде он снова влез в палатку, передумав курить. Наступила очередь Лили. Вот и она уже на улице и вместе с Игорем кличут Люду. Вова решил довести до конца свою цель - выгнать из палатки всех девчонок и прикинувшим больным. Может быть, он действительно был душевно больным в эту минуту. Он дрожал, подпрыгивал в палатке см на 5 и требовал термометр. Слава и Юра были больные и вот больным оказался юноша в нашей палатке Потребовав термометр, он тут же разломал его в дребезги, бросив ядовитую ртуть в  палатку. Затем и он вышел из палатки уже на поиски Лили. В палатке на 6 человек. Постепенно крики раздававшиеся в заброшенном с 1944 годе ауле стихли и все вернулись на свои места. И только Люда не захотела спать в нашей палатке. Все улеглись, но у Славы и Вовы поднялась температура, пришлось положить их с края в середину и, наконец, все утихло. Почти уснули наши юноши, охраняемые с краев Лилей и моей заботой. Стали засыпать и мы, но вот послышались какие- то шаги, шорохи, кто- то дергал за веревку. Мы навострили уши и стали вспоминать ужасные случаи. В некоторые моменты казалось, что кто- то подходит к окну и вот, вот протянет руку какой-нибудь кабардинец. И утащит нас. В этот момент мы тянулись руками к Юре- центру   палатки. -  Слышишь! –Да, отвечал он. И мы уже не чаяли увидеть в живых  свои рюкзаки. И так прошла   эта уже третья бессонная ночь.
Встав утром, мы нашли все на своих местах и начали хохотать над вчерашним. Дежурные уже приготовили завтрак. Быстро собрались и отправились в путь по уже знакомой дороге. Там мы встретили Николая и Женю. Они благополучно провели эту ночь, вскипятили нам чай. Мы увидели трех кабардинцев, переправились по проволоке. Они пришли к нам и долго разговаривали с ними о маршруте. Фотографировались и просто беседовали.
Но вот мы снова в пути, забрав снесенный вчера сюда груз. И снова цепочка в 12 человек тянется в гору к «Голубеву» перевалу. Часто попадаются ручьи, бурные, горные какие очень редко у нас на Урале. Кругом горы, снежные вершины, поднимаемся все выше и выше, встречается лес и красивые цветы. Изредка малина, брусника в лесу, но вот перешли еще один ручей и остановились на привал.
Место очень, очень красивое, островок, кругом вода и горы. Погода противная стала, дождь идет.
Вот уже горит наш туристский костер и готовится ужин. Итак- каждый день все новое, новое открывается. Горы так грандиозны и величавы, что человек кажется среди них букашкой, а ведь в тоже время он все могуч. Может быть, еще допишу что- ни будь, но пока на сегодня хватит.
     С приветом! Зина Колмогорова

13 сентября 1957  года
Мы в альплагере Накра. Альплагерь ожил за вчерашний вечер. Прибежало много мокрого и голодного, но в тоже время веселого альпинистского и туристского народа, так что все здесь кажется ожившим. Натянуты и в палатках, и в домиках, и на улице между палатками веревки капроновые, репшнуры и на них мокрое белье, штаны, полотенца, майки и, конечно, носки.
Наши девочки разучивают новые песни. Все подготовлено к выходу. Славка с Вовкой нашли заржавленные ледорубы и приделывают их к своим альпенштокам. Ребята решили перед последним перевалом раздвоить кошки и сегодня все пойдем в кошках.
Басса! Ты ждешь нас, а мы собираемся. Интересно собирался Юра. «Вот, говорит, посмотришь, вроде все сухое, а засунешь руку в рюкзак- темно, тепло и сиро». Да и вообще он откалывает шуточки. Когда я дала ему бутылочку из под мозольной жидкости, чтобы перелить в нее соляную кислоту, он сказал- «Я тогда буду пить ее, когда у меня в желудке будут мозоли от трения кишки о кишку». А Славка напился мозольной жидкости и рыгает и запах ее разносится по всей округе.
Мы, вообще-то, сейчас у перевала Басса.  Кто знает, каков он сейчас.
Да, я совсем упустила, что сегодня распрощались с Лилей и Володей. Сколько слез, крокодильих слез было пролито. У Лили заболела нога, и ее с Вовой направили напрямик в Сухуми, а мы идем через Бассу. Сейчас на обеде  даже  колбасу, по привычке, разделили на 12 частей. Надо сказать, здесь не жарко и мы идем на перевал. Если перевал Донгуз-Орун-Баши можно назвать перевалом костей конских, ишачьих и вообще «скотских», то перевал Басса можно назвать, перевалом костей людских, чьих неизвестно, немецких или русских (оставшихся после войны).
На перевал ведет довольно нудная тропинка, серпантином и вообще перевал легкий. Видели с него перевал Чипер-Азау. Кое-кто пожалел, что не пошли через него, большинство же песни поют про долины и море.
На ночлег остановились на ровной площадке. На бугорке могила, и видимо всякий поклонится этой могилке? кто пройдет через эти 2 перевала.
Сейчас все ушли за дровами и мне надо двигаться.
З. Колмогорова