Мы сфотографировались на фоне заброшенных домов, и Саша уехал с веселым дедом.
Даже без конспирологии, давний вопрос, почему при прощании не сделали групповое фото, вполне разумен. Так может всё таки на утерянной плёнке было такое фото.
… Палатка почти в пятнадцати километрах от Раупа. Это четыре часа на лыжах. Им же еще надо было подниматься на вершину…
До Отортена на поисках считалось 14 км. Тут важна оценка скорости, 4 часа подход (скорость 3,7 км\ч), и ещё подъём.
Палатка сосновцев была под самой вершиной, мы ее заметили, когда были буквально в десяти шагах. Небольшой холмик, из которого торчали две лыжные палки. Они, как потом выяснилось, были приспособлены в качестве шестов для оттяжек.
Почему палки, которые для шестов маловаты. Вот лыжи, которые действиетльно были, и скорее всего как раз в холмике у входа, на шесты более подходят. Что, и про лыжи ему не дали рассказать.
Камни торчали, словно противотанковые надолбы. Между ними виднелись наледи. Здесь, на склоне вершины "1350", берет свое начало река Соронга. Подземные ручьи прорывались сквозь снег и разливались между камнями.
Лёд только между камнями был на момент приезда. И собака ногу травмировала то же у камней. А вот травма Соловьёва с этим местом никак не связана, у москвичей она однозначна к новому обледенению самого склона привязана.
— Да, тут же на аэродроме: "Знали ли в группе об охотничьей избушке в верховьях Соронги?" Я сказал, что знали, и что она была у нас отмечена на карте. Что мы узнали об избушке в Бинсае, я помнил точно.
Про избушку в том мире, они узнали уже в Бинсае, там и отметили на карте.
В реальности тогда была изба на Ауспии, у неё гр. Курикова и ночевала 25-го. В Вижае о ней узнать могли, а вот на карте у них ничего не отмечено, и в дневниках ни слова.
Фотография сделана между пятью и шестью часами вечера. Вы видите, что палатку туристы ставят в условиях сильной метели. Палатку ставят по-штормовому, это подтвердил и товарищ Павлов (Виктория Павловна кивнула на москвича).
Всё как в УД, и явно о том самом фото установки. Нет, будут продолжать тупить, докажите. Ага, тут то с чего Яровому и цензуре придумывать.
И на фото явно яма. А зимой по-штормовому, не как летом, и у не знающих простейшей физики, с подгибанием бортов, а именно заглублением этих бортов.
Сегодня сначала проголосовали за дневку, но после обеда решили выступить, чтобы завтра иметь больше светлого времени для изучения озера на Раупе.
Подписано прототипом Игоря.
Про голосование он просто придумал, или что-то от Юдина узнал. Не тот это вопрос в походе, который в голосовании нуждался, это полностью на руководителе. А в реале ещё время на разбор для закладки нужно было, так что четвертьдневка в любом случаи обеспечена. "Термин" не мой, в одном отчёте видел.
Ну и опять о скорости. Получается, что на поисках считали, что ГД могла быть на Отортене уже 02.02. Что я уже 8 лет и пытаюсь втолковать. Вышли они под вечер, что бы при возможности как можно раньше быть на Отортене. Эти 2 часа позволяли без спешки и осмотреться, и безопасно спуститься.
Последняя фраза была подчеркнута синими чернилами. Авторучка в отряде была только у прокурора, я писал ею протокол.
Протокол в феврале именно ручкой. Любопытно, что в мае тот же Темпалалов, уже карандашом протокол писал. Хотя как раз ручкой больше смысла в тепле, а карандашом на холоде. Потерял что ли, но почему другую не приобрёл, ему то точно писать много, что бы ещё с чернильницами возиться.
Не известно чем писали протокол Палатки, оригинала нет, а в печатной копии ни одной подписи.
К вечеру 4 февраля мы вышли из ущелья Малика и поднялись на перевал. Дул сильный западный ветер. Мы закутали лица шарфами, надели маски, натянули вторые варежки и свитеры. Идти было трудно. Снег так обледенел, что палки скользили и приходилось делать невероятные усилия, чтобы сохранить равновесие. Ветер швырял в лицо пригоршни колючих снежинок, залеплял глаза.
Это к 31-му. Вот только как Масленников, так и не удосыжился прочитать каждое слово в дневнике, и свериться с фото, так и у него. Нет там ни намёка на такие страсти. И ветер в дневнике тёплый, и мешает только Лабазу. И на фото все стоят без всяких попыток уклонится от этих "пригорошень снежинок".
Господи, бред какой-то. Но я же хорошо их видела, я же отлично знаю, что именно из-за них я упала и разбила лицо.
Протащил всё таки сквозь цензуру, замаскировав.
Радио 27-го.
Самая ближняя Колмогорова разбита голова.
И как можно на лыжах, в руках палки, лицом упасть.
по подсчетам Васюкова, его отряд на лыжах по Приполярному Уралу прошел почти пятьсот километров. Из похода и сразу в поиски.
Опять сказки, ради нагнетания трудностей. Какие на фиг 500, да ещё в приполярье, даже по новым правилам, для 5 категории там 300 км хватало.
На плато один из туристов упал и порезал руку. Наст такой жесткий, что режет все: обувь, одежду, даже лыжи.
Это как, из наста ножички маленькие торчат что ли. Лыжи наст в приполярье обдирает, ссадины может оставить, вот порезы, на фиг их придумал.
Или наст у него чисто тепловой, когда корка сверху, а под ней рыхлый. Только откуда такому, там ветровой на склонах.
На лыжах не пройти — переломаешь на камнях, а пешком — наст не держит, проваливаешься в иных местах по пояс.
И в каких же местах там по пояс кто-то проваливался. В низу было дело, на склоне то с чего. У камней продавливался наст, но точно не выше колена.
Ну у него же возле трупа по колено проваливались, а труп даже не замело толком.
"Я проснулась от того, что надо мной кто-то монотонным голосом читал Блока: "В далях снежных веют крылья — слышу, слышу снежный зов…" Я открыла глаза — в палатке был морозный сумрак. Никого.
С чего сумрак морозный, утром то в любом случаи топить должны были. Да ещё больная в палатке. К тому же свет то откуда для сумрака, просто темно там будет.
Ну Яровой даёт, ради какой-то красивости, явную чушь ляпнул.
Если бы не холод, проспала бы до обеда. Наверное, решили устроить дневку.
Палатку ребята разбили на берегу Малика. Мы вернулись. И вернулись, конечно, из-за меня.
"Наверно", а про голосование автор уже забыл, или её мнение никого не интересовало. Вернулись из-за неё, а печку за чем топить, холод лучшее лекарство от всего.
В лесу стоит такая тишина, что страшно вздохнуть, и просто не верится, что на перевале ревет ураган.
Откуда она это знает, у неё там датчики стоят, или микрофоны.
Палатка изнутри успела покрыться инеем, страшно высунуть нос из-под одеял.
Или всё таки дежурств по Яровому не было, не откуда инею взяться, при постоянной топке. И тем более надо печку заводить, что бы палатку просушить, и от инея избавиться.
Вторым рейсом на Малик будут заброшены саперы с миноискателями. Зачем? Искать под снегом трупы? Миноискателями? По палатке прокатывается нервный смех.
Это конечно на реальности основано, тогда то же скептически относились к миноискателям. Вот только тогда уже были модели, которые могли не только противотанковые искать, а даже с малым содержанием металла. Так что теоретическая возможность найти Рустема, по часам на руке, была.
Я вышел из палатки. Откуда-то из глубины леса доносились не ясные звуки пил и топоров. Там валили лес, готовили новую вертолетную площадку.
За чем. Яровой никак определится не может, что в реале, а что в придуманном им мире. В его мире огромная вероятность, что они в избе. И она точно рядом, раз за смогли дойти по глубокому снегу, и вся проблема в погоде. В конце будет про 20 км. А значит на фиг эта площадка уже не понадобиться. В нашем мире, шансов на выживание ГД не было, а площадь поиска большая.
— В Кожар мы прилетели часа через три.
А выше получалось, что они чуть ли не полдня до Кожара летели.
С аэродрома меня повезли в горком партии. И там тоже здоровались и удивлялись: "Вы и есть тот самый?" Там было много народу: два мастера спорта, кажется, из Москвы, два или три эксперта из областной прокуратуры и еще кто-то.
Это Южин. 2 СМЭ, а третий, толи есть, толи нет, как он определял, что это эксперты. Наверно та, которая палаткой занималась в том мире.
Саша запутался в пологе, и Виктория Павловна помогла ему выбраться из палатки. Она все спрашивала: "Ну, вспомните, кто должен был спать в дальнем углу? А у входа? А посередине?"
А эксперта то это каким местом трогает. У неё конкретные вопросы по повреждениям, что меняет то, кто где мог лежать.
Первым выступил мастер спорта — москвич. От Федерации туризма РСФСР.
...
Спортклуб вообще не контролирует туристов. Они забыли, что их в любой момент могут проверить Федерация, областной совет или даже прокурор. Надо работать на прокурора!
Ему, видимо, здорово понравился этот тезис "надо работать на прокурора", потому что он повторил его трижды.
Это есть в тетради Масленникова, слова Бардина.
Одним из первых выводов, который сейчас уже можно сделать безошибочно, группа не подверглась нападению извне. Почему? В палатке найдены все документы, банка с деньгами и карты. По заключению экспертизы, палатка разрезана ножом изнутри.
То же что в нашей реальности. 6 человек не найдены. Сколько денег должно быть, какие ценные вещи на этих 6-х, а какие не известно где, определить невозможно, да даже и попыток нет. Южина об этом совсем не спрашивают. Однако точно ничего не пропало.
И число 17, Палатку в лучшем случаи следствие увидело 16-го. Погода такая , что люди на поиски никак выйти не могут, этот перевал в Соронгу не перейти, однако вертолёты летают, и палатку доставили. И уже даже экспертизу провели. Такое даже современному мылу "След" не снилось.
После того, как эксперт-женщина перерисовала все изодранное полотнище палатки в альбом, стали решать, что это: разрывы или порезы.
На рисунке эксперта порезы были намечены красными линиями, рядом с линиями стояли цифры, а внизу пометки: "1 — разрыв, ветхость, ветер, 2 — разрыв, ветер…" Только против цифр "4" и "6" было помечено: "разрез ножом изнутри (следы масляного ножа на внутренней поверхности полотнища)".
В чём смысл придумывания слов эксперта про разрывы, не понятно. Разрезы были важны. И чем соскобы его не устроили, за чем масло придумывать. Тут два варианта, или всё таки он не видел экспертизу, а про разрезы изнутри, и так все знали, даже он ещё Григорьеву говорил, про вдоль и под углом.
Или реальность того времени. Тогда любые упоминания того, как на самом деле проводятся экспертизы, были строго ДСП. А про масло можно. Если преступник захочет скрыть, и просто нож протрёт, это никак не поможет.
— По наблюдениям летчиков, это бывает тогда, когда массы холодного воздуха, скопившиеся на западных склонах Главного хребта, под покровом сильной облачности с огромной скоростью через седловины врываются на восточные, более теплые склоны. При этом скорость ветра достигает ста пятидесяти и более километров в час.
Без разницы, что там придумал у себя Яровой. К Уралу это никакого отношения не имеет. Западная его часть наоборот с более высокой температурой, а мороз на востоке, в Якутии вообще холодильник Сибири. И что же такое, идеальное для следствия и стихсилы, в УД не включили. А про лётчиков-метеорологов вообще смешно, на взгляд они умеют отличать температуру масс воздуха. Или в полётах термометры за окно выставляют. Да, ветер там чаще с запада на Восток, только физика его совсем другая.
Часть продуктов, запасные лыжи и гитару мы оставили в лабазе. Его потом нашли. Мы решили вернуться за продуктами и вещами после восхождения на Рауп. Это был, конечно, крюк, километров двадцать пять, но зато мы могли идти к Раупу налегке.
То есть у Ярового Сосновцы дальше совсем в другую сторону собирались. На фига он это придумал, Что мешало их как ГД, из этой же точки отправить на продолжение. А особенно тупо это выглядит, что продуктов по нему всего на 5 дней, то есть КПД его лабаза ещё больше падает, тем более для крюка в 25 км.
Подъем на перевал был изнурительным. Ветер буквально сбивал с ног.
Ну и какого попёрлись. И по последующему, так и не понятно даже, куда. Что они хотели, перевал перейти, или уровень неадекватности ещё больше, на Рауп взойти хотели.
Я даже, помню, пожалел, что иду налегке. С тяжелым рюкзаком идти против ветра легче.
А это как, у него там личный шерп был, что его вещи тащил.
Шли мы медленно, Глеб все время удерживал направляющих, чтобы легче было идти девушкам. Он кричал, а ветер уносил его голос в сторону. Уже за три метра не было слышно. Вот какой был ветер.
Совсем они у Ярового е-туе были, пруться в такую погоду, и ещё на верху встали. Ну на физику забивать у писателей норма. При таком ветре без стенки никакую палатку установить не возможно. Даже ТНТ-ное мыло превзошёл.
Никто толком не знал, где мы остановились, но идти дальше вслепую было просто опасно.
Мы сняли рюки, уселись потеснее, и Коля Норкин сфотографировал нас всех в этой метели.
Ага, как же без фото то, на котором ничего кроме снега, и каких то тёмных пятен, ничего не будет.
Но где мы находимся? Глеб предполагал, что мы сидим на отроге Раупа, где-то в его начале. Вадим сомневался и говорил, что мы свалились на отроги хребтика между вершиной "1350" и южной вершиной Раупа. Позднее, вы знаете, выяснилось, что ошибались они оба: мы не дошли не только до траверса, но и до хребтика нам еще надо было пройти километра три, если не больше.
Ну это глупости Масленникова продолжали на него воздействовать. Шли шли, никуда так и не пришли, да и не понятно куда их Яровой вообще привести хотел.
Под жестким настом оказался фирн. Как крупа. Копали медленно, яма, в общем-то, получилась мелкой. Снега оказалось мало.
Ещё и снег у них за чем-то отобрал, на фото яма точно не мелкая. И что-то новое о фирне, с чего он как крупа.
=====
Один из членов спасательного штаба в Кожаре — кареглазый брюнет в свитере (как потом выяснилось, это был Воронов, мастер спорта по туризму) объяснил мне, что каждая группа перед походом должна оставлять в спортклубе свою маршрутную книжку, где весь поход расписан по дням и указаны все запасные маршруты и пункты выхода в случае неудачи.
Нет там таких подробностей, есть узловые точки.
Маршрутные документы ГД.
Подробно маршрут расписывается в проекте похода.
